Хотя   Фрейд   признавал   "наследственность"    и    "природность"

бессознательного, вряд ли правильно утверждать,  что  он  абсолютизирует

силу  и  власть  бессознательного  и  всецело  исходит  из  необузданных

влечений человека. Задача психоанализа, в том виде, как ее сформулировал

Фрейд, заключается в том, чтобы  бессознательный  материал  человеческой

психики перевести в область сознания и подчинить его своим целям. В этом

смысле Фрейд был оптимистом,  так  как  верил  в  способность  осознания

бессознательного, что наиболее рельефно было им выражено в формуле: "Там

где было "Оно", должно быть "Я"".  Вся  его  аналитическая  деятельность

была направлена на то, чтобы по мере раскрытия природы  бессознательного

человек мог овладеть своими страстями  и  сознательно  управлять  ими  в

реальной жизни.

    Фрейд определяет бессознаетльное как несловесное;  оно превращается

в предсознательное (откуда всегда может перейти в сознание)  посредством

соединения с соответствующими словесными представлениями.

    Фрейд осознавал  трудности,  которые  вставали  на  пути  овладения

бессознательным, долго бился над решением этой проблемы, постоянно внося

коррективы в понимание природы бессознательного и составляющих его  ядро

так называемых "первичных влечений".

 

 

 

                                 Заключение

 

    Учение Фрейда прославилось прежде всего тем, что проникло в тайники

бессознательного, или,  как  иногда  говорил  сам  автор,  "преисподнюю"

психики.  Значение  концепции  бессознательного  для  познания  человека

состоит в проникновении в его бытие на большую глубину, чем классическое

сознание,  т.е.  мысль,  понимаемая  как  объективное   познание  и  как

представление. Наш мир представлений, как и  каждый  из  его  элементов,

доступен  для восприятия  лишь посредством инстанции, несводимой к нему,

- сферы побуждений, желаний, потребности, действия, труда, придающих ему

форму: эта форма предшествует формам мысли, и мысль может воспринять  ее

лишь  задним числом. Поэтому результаты наших  размышлений  об  аффекте,

побуждениях и т.д. нисколько не ведут нас к отрыву  от  мира,  где  живут

люди, но напротив, заставляют нас вернуться к его корням, чтобы  выявить

действительно движущую силу природы, подлинный разум.